[капитан треники]

Название: "Мел"
Фэндом: The Dark Knight Rises (2012)
Пейринг: Бэйн/Джон Блэйк
Рейтинг: PG

- Помоги ему подняться.
Странный голос, знакомый, с металлическими нотками. Ты не хочешь вставать, потому что слишком хорошо, слишком спокойно лежать вот так, на холодной земле, перебирая едва слушающимися обмороженными пальцами крупинки снега. Твои глаза широко распахнуты, но ничего, кроме прокисшего обложенного тучами низкого неба увидеть не удается. В детстве ты с другими мальчишками нарочно падал в снег, принимаясь возить по нему руками и ногами, а потом вас загоняли в помещение, заставляли скинуть промокшие ботинки и позволяли выпить горячего какао. Размыкаешь губы, пытаясь что-то сказать. Тебя поднимают, встряхивают, придерживая за шиворот куртки. Чья-то рука шарит во внутренних карманах, но у тебя нет сил даже протестовать.
- Коп. Это коп, у него значок, - говорит другой голос, ясный и высокий, с едва заметным акцентом. - Как он здесь оказался? Я думал, мы всех их согнали под землю.
Страх с привкусом железа поднимается к самой глотке, оседает соленым на языке. Ты выворачиваешься из хватки, но лишь снова повисаешь в ней, как огромная сломанная кукла. Под ребро в правый бок будто вкрутили раскаленный прут, да так и оставили, зато там тепло и вязко. Хочется прижать к ране пальцы, почувствовать жар собственной крови. Ты едва успел сообразить, когда какой-то бродяга вылетел из-за угла и, глупо врезавшись в тебя, что-то хрипло выкрикнул, одарив ударом стали под ребро и ретировавшись. Сколько ты так пролежал, лицом в снег, пока тебя не перевернули на спину? Кажется, вечность.
Кто-то сжимает твои замерзшие щеки огромными ладонями в кожаных перчатках, жестко и настойчиво. Ты едва можешь разглядеть лицо перед собой: черная маска, скрывающая нижнюю его часть, похожа на намордник. Отлично, именно этого тебе и не хватало. Сложно себе представить ещё более глупую смерть, чем та, что сейчас тебе светит.
- Больно? - спрашивает Бэйн.
Наверное, он имеет в виду дырку у тебя под ребром. Оглядываешься вокруг, насколько позволяет хватка (кто-то второй всё ещё держит тебя за воротник куртки), и едва не вскрикиваешь, видя кровь на белом снегу: её много, и вся она - твоя. Резкие красные пятна, от которых режет в глазах. Отчаянно мотаешь головой. Больно, конечно, но вслух ты этого не скажешь, лучше сдохнешь, так и не проронив ни слова.
- Хорошо, - невозможно понять, улыбается ли он, но в глазах проскакивает нездоровая болезненная веселость. - В машину его.
Ужасные глаза, думаешь ты. Ужасные, слишком человечные. Не может у него быть таких глаз, наверное, ты просто бредишь. В душном салоне невозможно дышать, а твоя голова то и дело безвольно валится на плечо Бэйна, сидящего рядом. Его ладонь сжимает твою рану, и ты видишь липкую вязкую кровь между его пальцев. Лучше бы он прикончил тебя прямо там, в пустом переулке. Лучше бы сдохнуть прямо сейчас. Закрываешь глаза, кажется, снова теряешь сознание.
- Как тебя зовут?
- Робин.
Три вечности спустя приходишь в себя в комнате с зарешеченными окнами: чугунные решетки в форме виноградных лоз, сквозь которые пробивается тусклый дневной свет. Своей раны ты не чувствуешь, как и бока в целом: похоже на сильное обезболивающее. На тумбочке кусок белого мела и термос с горячим кофе



Название: "Меловая пыль"
Фэндом: The Dark Knight Rises (2012)/Inception
Пейринг: Бэйн/Блэйк, намек на Имс/Артур
Рейтинг: PG
Предупреждения: не вычитано, нелогично, бред.

Sweet dreams are born to last.

Во рту горький спиртовый привкус вперемешку с травяным, должно быть, его поили какой-то настойкой. Пальцы тоже густо пахнут травами, и на них не осталось и следа от черной запекшейся крови. Половицы надрывно всхлипывают, когда Блэйк опускает на них босые ступни, и тут же непроизвольно поджимает ноги обратно, к теплому нутру постели с синей мятой простыней и ватным одеялом, из которого кое-где проступают белые пушистые клочки. На простыне, словно очертания неведомого никому материка на карте, проступают ржавые тусклые пятна: то ли кровь, то ли моча, разобрать невозможно. Некоторое время он греет ладони о хромированные начищенные до блеска бока термоса, не сдержавшись даже прижимает его к холодным ступням, на манер грелки, рассматривая собственные бледные ноги, которые выглядят сейчас чужими. Когда Блэйк всё-таки решается встать и пройти по музыкально стонущим половицам к окну, он чувствует, как кружится голова, и как колени подгибаются от слабости. Тело тоже будто стало чужим, телом незнакомца, неуклюжим и расхлябанным. Совсем как если бы он был огромным механизмом, в котором кто-то расслабил все крепления, вынул несколько винтиков и спрятал подальше.

Ему вспоминаются куклы на шарнирах, которых он видел, будучи ребенком, на одной из выставок, куда маленького Робина и других воспитанников водили, чтобы хоть немного развлечь. На что-то большее средств приюта просто не хватало, и так продолжалось до тех пор, пока Брюс Уэйн, весело и беззаботно смотрящий со страниц всех таблоидов, в своём дорогом с иголочки костюме, не приехал к ним с визитом. То был солнечный теплый день, и воспитанники всей толпой высыпали к воротам, чтобы встретить Уэйна. Их построили у въезда, как маленьких солдат, велели вести себя тихо и не раскрывать рта, если нет необходимости. Робин помнит свои тщательно выглаженные светлые дешевые фланелевые шорты, рубашку, застегнутую на все пуговицы, так что воротник нестерпимо давил на шею, и его хотелось разорвать, сдернуть с себя. Темно-синий галстук он тогда повязал себе сам, с пятой или шестой попытки, и был чрезвычайно собой горд. Его, как и всех остальных, гладко причесали на косой пробор, а разодранные колени залепили пластырем.

За окном безжизненный пейзаж: укутанные снегом корявые ветви деревьев, небольшая метель. И всё, всё впереди, насколько хватает глаз, усыпано белым, как меловой крошкой. Блэйк некоторое время пытается опознать местность, и, судя по кованным решеткам, скрипучим полам и высоким потолкам, это один из старых особняков на восточной окраине Готэма. Они стоят не слишком близко друг к другу, окруженные садами и парками. Значит, вот где Бэйн устроил себе резеденцию?

Память выстраивается по кирпичикам, медленно, но неумолимо: Робин наконец-то вспоминает, как попал сюда, кто его привез, но даже сейчас не уверен, что всё это ему не привиделось. Память услужливо подсовывает картинку того, как Бэйн, набросив на его плечи свою тяжелую куртку, вел Робина к массивным дверям, сам, почему-то не доверяя никому из своих людей. Блэйку приходится схватиться за извивающиеся прутья решетки, имитирующие виноградную лозу, потому что слабость вдруг накатывает с новой силой, и он чувствует, что вот вот упадет, должно быть, потерял слишком много крови, она ведь была везде, повсюду, темная, густая как кисель. Интересно, для чего Бэйн приволок его сюда? К чему обезболивающее, перевязка, теплая постель и этот чертов кусок мела на тумбочке, не говоря уж о кофе? Хочет поиздеваться? Вылечить, поставить на ноги, а потом заставить умереть смертью ещё более недостойной, чем та, которой Блэйк избежал? Слишком много вопросов, от которых немедленно начинает гулко стучать кровь в висках, а голова готова просто лопнуть, как лопается перезрелый фрукт. Он стоит так с полчаса, медленно раскачиваясь, но цепко хватаясь за прутья и пытаясь не упасть на пол. Главное, немного прийти в себя и вернуться к кровати. Может быть, он поспит, совсем немного, потому что веки то и дело норовят крепко закрыться, а после придумает что-нибудь. Придумает, что делать со всем этим. Он сможет, он бывал в ситуациях похуже... Блэйк хмыкает себе под нос. Чушь. Ничего хреновее с ним ещё не случалось, его даже не ранили ни разу до этого дня, вся служба в полиции была удивительно гладкой и удачной, в управлении над ним даже подшучивали из-за этого.

Когда комнату начинают наводнять осторожные сумерки, дверь за спиной Блэйка зловеще надрывно скрипит, и от этого звука он приходит в себя, вздрагивает, хочет обернуться. Он должно быть задремал и всё-таки позволил себе свалиться на холодные половицы. Перед носом синие узорчатые обои в глупый вычурный цветочек, затекли все мышцы, а голова страшно гудит. Пол скрипит под шагами тяжелых солдатских ботинок. Пара сильных рук ловко подхватывает его под спину и колени, поднимает так легко, будто он не взрослый мужчина, а ребенок. Впрочем, когда Робин понимает, что это Бэйн несет его к кровати, он действительно чувствует себя ребенком, маленьким и беззащитным, настолько Бэйн огромен. Он похож на гигантский утес, и в потемках его глаза блестят от тусклого желтого света фонарей за окном.

- Думаю, тебе ещё рано разгуливать, - констатирует Бэйн, укладывая Робина на остывшие простыни и сразу накрывая одеялом до самого подбородка. - Нужно спать, сон лечит. Сон даже может уберечь тебя от боли, если потребуется. Замечательно, не так ли? За сон не нужно платить, он доступен каждому, и иногда я думаю, знаешь ли, очень жаль, что мы не можем проспать всю свою чертову жизнь.
За дверью слышаться шаги, но никаких голосов. За окном воет ветер. Робин внимательно разглядывает лицо Бэйна, точнее, то, что возможно разглядеть из-под маски.
- Как тебя зовут? - вдруг спрашивает Бэйн.
Он уже спрашивал, там, в машине, и Робин просто надеется, что не сболтнул лишнего.
- Джон, - чуть дрогнувшим голосом отвечает он. - Джон Блэйк.
- Имена слишком много стали значить, - Робин готов поклясться, что в голосе Бэйна снова слышится улыбка, ну или что-то очень на неё похожее. - У каждого из нас их сотни, даже тысячи, и большинство из них мы сами никогда не узнаем. Ты меня боишься?
Робин сглатывает. Ужасно хочется пить, но просить он не станет.
- Нет.
- Правильно, - удовлетворенно кивает Бэйн. Его рука, широкая теплая ладонь, забирается под одеяло, и Робин задерживает дыхание, когда пальцы надавливают на перевязанный бок, как раз в том месте, где вошел нож. - Это правильно. Не знаю, что случилось, почему всё пошло не так.
Блэйк не совсем понимает, о чем это он. Слова путаются, мысли напоминают спутанный моток цветастых ниток.
- Ты меня убьешь? - решается спросить Робин. - Всё равно ведь убьешь, правда? К чему этот цирк?
Бэйн удивленно вскидывает брови. Кажется, в его взгляде проскальзывает жалость, и он качает головой, скорее неопределенно, чем отрицательно или утвердительно.
- Я не должен тебя убивать, разве ты не знаешь?

Они оба вздрагивают, когда дверь открывается, и в неё просовывается чья-то голова. В потемках совершенно невозможно рассмотреть лица, в ту часть комнаты болезненный желтый свет не попадает.
- У вас всё в порядке? - в этом голосе Робин улавливает знакомый акцент и высокие нотки. Тот самый парень, что держал его за шкирку там, в переулке, и рылся у него в карманах. - Вы помните, что нам нужно выходить через десять минут? Ребята уже наготове.
- Если сейчас же не исчезнешь отсюда, что-нибудь будет не в порядке у тебя, - злобно рычит на него Бэйн. Робин невольно удивляется произошедшей в нём перемене: только что он был осторожен и даже, Господи, как нелепо, даже мягок, а теперь в его глазах плещется настоящее безумие. - Например, я выдерну твои чертовы ноги и воткну их в твою задницу, а потом заставлю пройти по льду, поверь, Крейн сможет это устроить, если я велю. Пошел вон!
- Да, сэр! - испуганно бормочет бестелесный голос, и дверь громко захлопывается.
- Плохо, очень плохо, - рука Бэйна, всё это время продолжавшая покоиться под одеялом, скользит выше, оглаживая под пижамной рубашкой грудь Робина. Блэйк закусывает губу почти до крови от ярости и невозможности что-либо предпринять. - Мы уже слишком сильно рискуем, поэтому ты должен собраться с мыслями.
Другая его рука тянется к тумбочке и хватает кусок белого мела. Робин неотрывно наблюдает за ним, придавливаемый тяжестью сухой горячей ладони. По загривку бегут мурашки, живот почему-то наливается свинцом и тянущей болью.

- Что ты помнишь? - Бэйн показывает Робину этот мел, подносит к самому его лицу, мажет белым по щеке.
Робин зажмуривается, пытаясь выровнять дыхание. Под закрытыми веками чередой несутся нарисованные мелом маленькие летучие мыши. Они повсюду: на обшарпанных боках мусорных контейнеров, на спинке его кровати в приюте, на сером асфальте и на желтых стенах, на деревянном заборе с облупившейся краской, на чьем-то черном фургончике. Он видит себя, хмурого мальчишку-сироту, он видит, как рисует летучих мышей, он чувствует успокаивающую тяжесть куска мела в кармане джинсов. Стоит только запустить руку в карман и нащупать шершавый прохладный кусочек, как становится спокойнее.
- Открой глаза, дорогуша. Открой глаза, ладно? Посмотри на меня. Это всё неправда, посмотри на меня.
И Робин смотрит. Смотрит, как Бэйн одним легким движением раздавливает мел в своей огромной ручище, и меловая крошка сыплется Робину в лицо, попадает в глаза и рот, щекотно забирается в ноздри. Робин жмурится, смаргивает, и в этот неуловимый миг, всего на несколько секунд видит, как в обманчивом неверном свете меняется лицо Бэйна: нет никакой маски, только заросшие щетиной щеки, встрепанные волосы, обветренные губы и обеспокоенный ищущий взгляд теплых глаз. Иллюзия быстро тает, и вот перед ним снова грозная черная маска. Белые летучие мыши испуганно разлетаются в разные стороны, но всё происходит в его голове, бесшумно, словно кто-то выключил звук с помощью пульта дистанционного управления.

- Имс.
Короткое простое имя, возвращающее всё на свои места. С Артуром раньше такого никогда не случалось, хотя Кобб когда-то предупреждал его, что при определенных обстоятельствах можно заиграться настолько, что выбраться потом будет довольно проблемно. У каждого из нас тысячи имен. Нужно спать.
Нужно. Спать.
- Порядок?
- Да, спасибо.
- Твоя одежда в том комоде, значок в кармане куртки. Мы уйдем в рейд, а когда вернемся, тебя здесь быть не должно. Найди комиссара и придерживайся плана так, будто ничего не случилось. Рана не очень серьёзная, надеюсь, всё обойдется, и ты протянешь до конца, - деловито дает указания Имс, стряхивая с лица Артура меловую пыль. Артур вспоминает, как они вместе придумали Имсу этот страшный облик, вдохновившись старыми комиксами и несколькими просмотренными боевиками. И как долго обстоятельно обсуждали с Имсом и Коббом прошлое Робина "Джона" Блэйка: фотографии реально существующего Готэмского приюта для мальчиков, вырезки из газет, сводки хроник, глупые музеи и истории о "снежных ангелах", Артур даже зачем-то перечитал "Оливера Твиста", прикончив книгу за пару дней.
- Артур, ты слушаешь?
- Да. Да, извини.
- Надеюсь, всё обойдется. Осталось совсем немного. Уйдешь через окно. В суматохе, которая вот-вот начнется, никто из моих людей о тебе даже не вспомнит.
Имс быстро сжимает его пальцы и, встав с кровати, поспешно удаляется, громко хлопнув дверью. Одеваясь некоторое время спустя, Артур думает о том, как Имс придумал этот кусок мела: его вдохновили детские рисунки на асфальте перед подъездом многоквартирного дома, где они с Артуром делили комнату.
- Волшебная пыль, - добродушно улыбаясь, с удовольствием шутил Имс. - Для волшебного мальчика.
И Артур молча толкал его в плечо кулаком, а Кобб недовольно косился на них, стоя у своей доски, словно строгий сварливый учитель. Белый цвет всегда сопровождал их в самых сложных операциях: белым можно было укрыть, закутать всё вокруг, не думая о деталях. План едва не сорвался, какая-то из проекций вышла из-под контроля, и Артур почти соскочил, но Имс, словно что-то почувствовав, вовремя оказался рядом.
Артур легко справляется с решетками, а затем, вернув всё на место, быстро идёт по сугробам. Здесь недалеко должна быть лазейка, через которую он запросто попадет в центр Готэма, а там до временного пристанища комиссара рукой подать. Ветер метет снегом прямо в лицо, и бок постепенно начинает болезненно ныть, но Артур берет себя в руки. Осталось совсем немного, Имс так сказал.
Нужно переставлять ноги. Нужно спать. Нужно просто продолжать спать. Сон доступен каждому, но Артур совсем не хочет спать целую жизнь. Ему обязательно нужно вернуться, снова оказаться в их с Имсом комнате на десятом этаже. Там есть небольшая кожаная софа, а вся кухня заставлена посудой, которую съехавшие хозяева предпочли не брать с собой. В маленькой ванной с облупившимся бирюзовым кафелем, в овальном зеркале, Артуру хочется снова поймать своё отражение рядом с отраженим заспанного лохматого Имса. Может быть, так всё и будет.
Ветер злобно бросает очередную холодную горсть снега ему в лицо. Ещё немного, и этот мир рухнет, впуская в себя звуки знакомой мелодии, а пока нужно спать.

@темы: Рейтинг: PG, Робин, Фанфикшн, Бэйн, Джон Блэйк

Comments

[Гость]

Как долго я искала что-то похожее... спасибо автору, очень понравилось!

[Полосатый Фредерик]

капитан треники, это прям очень хорошо.
Но ты в принципе офигительно пишешь. Спасибо.
Жаль, только сейчас добрался до этих фиков.

[капитан треники]

спасибо)